Real Quick about Mobarak and His New VP

Grishoyedova 

 Mobarak has appointed his intelligence chief as the first ever Vice President of the country, making him the possible successor. See, the whole problem with the region is that the leaders are either from the military or the intelligence "community".


Well, sometimes it's not about choosing between an apple and an orange. It may well be not wanting either one of them at all. I mean, what if for once we want grapes!!!


http://news.yahoo.com/s/ap/20110129/ap_on_re_mi_ea/ml_egypt_protest 

Dilemma: "Benamuki BIG GOD", e.g. Need to Quote a Man to get Your own feminine viewpoint across / Solution: Go Lisistrata

Grishoyedova

 An astonishing transformation happened to me this January. I allowed the bioenergy of the Lebanese land to transcend into my biopsychology... The result, I'm in a complete tune with the absolute chaos that IS the Lebanese land and still if all countries were to run a holistic beauty pageant, Lebanon would be the absolute winner. If you want to love Lebanon, you've got to embrace chaos or what my Mother-in-Law advised me at my wedding - if you want to love the rose, you've got to love its thorns first.

Growing up in Eurasia, the bioenergy of Caucasus meant that one ought to be aware and in tune with with the East, e.g. Asia, e.g. think emotionally - act calmly and with the West, e.g. Europe, e.g. think rationally, then refrain from acting until there's a reason to act...avéc grace et élégance even if its outright harm you're causing (hence my hatred to the overweight of "please", "hello", "sorry", "excuse me" and other associated blah, which Europeans genuinely believe to be an added value). 

Well, from all the above structured restrains one simply HAS to for once experience some chaos and what better place than the birthplace of nearly anything and everything valuable the human civilization has thus far come up with - the land of all extremes - the Middle East.

Bit by bit, drop by drop, I let the chaos in. I'd go to business meetings with no expectations, no set goals and meeting agenda. I only knew we'd start from coffee and unlike Europe, THAT particular cup of coffee, e.g. the very FIRST cup of coffee would be more significant in its role as a sort of a ritual for all parties involved to silently observe one another, looking for hints of the possible routes further negotiations would take. When trying to drive in Beirut, I let the chaos in and refrained from sticking to the lane according to the speed I was driving by and started to enjoy the Rally and visualize myself like I was Shumackher. I let the chaos in by eating dinner at am and breakfast at pm... and so on and so forth...

All these forms of social interactions were merely the first spreads of steam lifting off a mirror where I could barely see myself... The Lebanese mirror...

• INTERLUDE - Each form of bioenergy demands a specific strategic method. Once you find the key method, you're safe. Confucius used to say if your opponent is unpredictable, simply do the mirror reflection of what their doing. I found this to be the perfect key to settle myself calmly in Lebanon and identify so much with its chaos that I no longer see it as chaos. KEY TO SURVIVAL - A human nature at its core when acting fake is going to crash the person/carrier of a certain strategy. Hence, the bioenergy and the method aren't enough if while acting upon it, one is not entirely happy, authentic, direct and pain honest to himself/herself...

Now, busy doing the Lebanese mirror, I'm quite happy with all the chaos I've been digesting... Thus  far, the constipation rate is at 0, yes, zero. 

However, when looking into the mirror for long enough a period, you learn the cracks of the mirror, the uneven curves on its surface or at times, the plain absence of transparency because of an old and unrepaired scratch...

That unrepaired scratch is the Lebanese Civil War, supported by mini cracks of painful history, filled with other precedent-wars. On a normal chaotic day, the Lebanese may express their thoughts in brash body language or pretend they could drive you over, yet chose not to...But you talk back the same way at first, then both of you start to decrease the pitch in your voices, then take a cup of coffee and straighten your differences in a masterful negotiation (in Europe, they pay a lot to get such enviable crash-courses in negotiation). Men, women, children of all ages behave in this manner if there's a cause for high pitch, if not you simply walk through one another with clear cut expression of your best 100% attitude you can reproduce and you'll be fine...

But then there are extraordinarily chaotic incidences... In communicating with women I couldn't at first establish any patterns of Lebanese mentality. It's a known fact that no woman is like any other woman. In Lebanon's case, no Lebanese woman is like any woman. Incredible individualism, extreme sense of competition, magic ways to always look at their best and non of them smile like any other. Their smiles have at least three emotions in one each and every time - happiness, sadness, love, hatred, inner frustrations, hesitations - all packed in a single perfectly tooth-polished, lip-filled smile.

Gradually, in this extraordinary, I found one single pattern in their smiles. There was sorrow in every smile I've seen thus far. Sorrow of what these talented superbeautiful superwomen could achieve yet this wouldn't let or that wouldn't let - the war, the political situation, the parents, the siblings, the husbands, the children... In all their glory of running a constant high speed marathon to reach out to all groups mentioned, they had to keep their heads down, sort of cede power the moment a man was in the picture.

In conversations I noticed that if women wanted to get a point across...now, not just a point, but their very one, spark-of-a-moment thought, they always resort to quoting the first male character that arrives to mind. Of course, there are rare powerful exception, who form a minority, at least on the map of my own acquaintances for the past year. I absolutely cherish my friendship with them and find them to be pure oxygen I run to when the smog of Beirut gets to me literally and metaphorically.

I'm talking about the women caught in opposing extremes, run down to fundamentalist waters just so their husbands wouldn't be upset, just so their husbands - themselves affected from all the wars - can extend the empire of their manhood over the opinions their wives hold, be it politics, shopping for clothes or home appliances, books and literature etc. Discussing politics is a delicate subject overall. In the West they undergo professional university education of nearly a decade to be able to talk politics. A day in Beirut is enough to gain a diplomatic clout in any political debate, and of course moreso in any debate on the subject of religion. The exact feeling can be visualized in the following way - imagine your brain - naked, all by itself waking over eggshells with a task not to crack any.

This is especially so with the men. But women...in the privacy of our associations, classes, offices, dining tables, libraries, cafes and even bathrooms are freer in expression, a priori DNA-ed to be social butterflies. The talk flows, the atmosphere is warm and suddenly she remembers she forgot HIS presence... The HUSBAND ought to be quoted now and then. She'll say something and then continue with a "My husband said it", or "My father said it", or "My husband's uncle is a priest", or "My uncle is a priest", or "My husband has been to Mecca". Well, we all quote our dearly beloved now and then, but the quotes above are done deliberately and I've noticed they're laughing about something, having a warm conversation and then suddenly seriousness breaks in onto their faces, seriousness in their voices, the tone changes, the expression changes and THEN they shoot the line...

I've even noticed the many many many maids from Sri Lanka, Philippines and ethiopia have learned this pattern, too. When the "Madame" asks "Can you please arrange these socks by color", they sleep on it until the "Madam" gets a serious face and voice and whispers "Mister likes it when he opens the drawer to have the socks arranged by color". THAT's when all alerts hit orange and the maid finishes the task with the speed of light.

 

I call this phenomenon THE BENAMUKI BIG GOD syndrome.

• INTERLUDE - in the film "Senior Robinzon", a European plumpy short man is thrown onto an inhabited island until he runs into the tribal chief's girl and falls in love. But she won't let him near unless he undergoes a wrestling match with the tribe's most gifted wrestler, walk through rocking rocks, followed by a walk on fire, followed by resisting to burn while sitting in a giant caserole of boiling water. Senior Robinzon hears the proposal and cautiously, remember - avec grace et élégance, asks "Please, tell me why?". And she changes her face from loving to serious, adds sorrow to her smile and says "Because Benamuki says so". He asks, "Who's Benamuki?". She points to a giant piece of rock nearby and says, "BENAMUKI BIG GOD. EVERYONE TELL HIM WOOOOOOOOOW".

Conclusion

While I'm enjoying the chaos by my reflect the mirror strategy, I can't copy this articular crack, it'll cause me wrinkles on the outside and a broken heart on the inside. But I do have to advise all those women and no - it's not an advise my husband or any other man told me, well except for the genius Aristophanes of the ancient Greece. Ladies, by all means, when in privacy of your kitchen your dining or cafe table, library, why not, of your bathroom, read Aristophanes' "LISISTRATA".

Here's a hint to the story - "The Peloponnesian War has been dragging on for eighteen long years, and the beautiful Lysistrata, in common with the other wives of Athens, is heartily tired of the intermittent absence of their warrior husbands. She decides that it is time to bring an end to this situation. The only solution, she concludes, is a boycott to deprive the husbands of their wives' love."

The clue? The cause of their husbands' macho behavior was the ongoing war. What the husbands were doing or saying in those circumstances were merely the effects of that war and instead of patching up the effects with worn out, non-matching pieces, Lisistrata commanded the women of BOTH warring sides to target the cause itself. And to do so, she studied the bioenergy of her land and learned that the land would only flourish if there was peace and accordingly she designed the right key method - to deprive men of a wife's love for that man to feel the significance of his love to her above all else, even above war. Yes, we'll all enjoy everlasting peace in a unique Lebanese way of artful chaos if our husbands treat their love to us as above all else, even be that war. 

Not in an Anti-Khodorkovsky Mood Yet? Read the Russia Profile Feature

Grishoyedova

January 13, 2011
Putting the Bout into Khodorkovsky
By Graham Stack
Special to Russia Profile


The Man Who Launched the Hunt for Arms Trader Viktor Bout Also Had Mikhail Khodorkovsky in his Sights

Lee Wolosky had a great end to 2010. The man who in 2000 launched the international hunt for notorious arms trader, “Merchant of Death” Viktor Bout, saw his target finally extradited to stand trial in the United States, on charges of terrorism and arms trafficking. Bout now faces up to 25 years in jail in the United States.

All credit to Wolosky. As described by Douglas Farah and Stephen Braun in their book on the subject, it was Wolosky who first put Bout on the U.S. security radar screen in his capacity as director of the Office of Transnational Threats on the U.S. National Security Council. But even after leaving office in 2001, Wolosky fought to keep Bout’s name in the public consciousness, lambasting his successors for not proceeding vigorously enough against a man U.S. prosecutors are now calling “an accessory to murder on an incomprehensible scale.”

But Bout’s extradition was not all that may have delighted Wolosky in late 2010. One month after Bout was charged, in December 2010, a man whom Wolosky had rated as a considerably greater threat to U.S. security than Viktor Bout, was sentenced in Russia for offences Wolosky had publicly accused him of over ten years previously.

That man’s name is Mikhail Khodorkovsky, the former majority owner and CEO of Yukos, Russia’s largest oil company. Khodorkovsky, who has become an international cause célèbre as a supposed Russian “prisoner of conscience,” was sentenced on December 30 to 14 years in jail on fraud charges. This means he will serve another six years in jail, following the end of a current eight-year sentence he is serving on charges dating from 2004. The verdict has met with widespread international condemnation for selective justice.

But for the man who launched the hunt for Viktor Bout, the charges against Khodorkovsky would have come as no surprise. In 2000, the same year as he started the hunt for Bout, in a seminal article in the U.S. flagship journal Foreign Affairs, Wolosky accused Khodorkovsky of egregious crimes, even suggesting complicity in murder, called on the Russian government to strip him of his oil company, and for the West to launch a transnational law-enforcement campaign against Khodorkovsky and his colleagues.
In hindsight, Wolosky’s targeting of Khodorkovsky in 2000 shows that the West’s adoption of the oligarch’s cause only a few years later was hardly written in the stars. Instead Wolosky represented a new consensus among U.S. policymakers that things had gone badly wrong in Russia and the oligarchs were to blame.

“These ruthless oligarchs have fleeced Russia of staggering sums, seizing control of its oil industry – one of the world's largest – in the process,” Wolosky wrote in the article. “Through payoffs and intimidation, they have insinuated themselves into electoral politics and virtually immunized themselves from prosecution,” he continued.

The White House security official called for the United States to treat Russia’s oil oligarchs – Khodorkovsky, Mikhail Fridman, Roman Abramovich and Boris Berezovsky – “like pariahs.” “In the battle against the oligarchs,” he wrote, “Moscow and the West must rely on every weapon available. If they do not, the oligarchs will.”

The manifesto-like article, entitled “Putin’s Plutocrat Problem,” set down the views that secured Wolosky’s appointment in the last years of the Clinton administration as director at the U.S. National Security Council’s Office for Transnational Threats. In this capacity, Wolosky handled interagency coordination on issues related to counterterrorism, international organized crime, and international narcotics.

His job was to protect America from what President Bill Clinton called “the dark side of globalization.” Wolosky was well qualified to do so, being among the first to comprehend the shockwave of crime and violence the collapse of the Soviet Union sent around the world. Having worked alongside Grigory Yavlinsky and Jeffery Sachs in Moscow on reform initiatives in the last years of the Soviet Union, in the later 1990s he then tangled with the misshapen results of those reforms – Russia’s ruthless breed of businessmen – in international courtrooms as a practicing lawyer.

A research fellowship at the Council of Foreign Relations then marked his return to the policy arena, and allowed him to formulate the arguments set down in his Foreign Policy article. The influence of his views on Russia was such that the incoming Republican administration of George W. Bush in 2001 even retained him in his position, although a Democrat. Wolosky’s calls for a tougher line on Russia, and on what he regarded as its openly criminal and internationally active oligarchs, dovetailed with the views of Bush’s own Russia specialists, such as new national security advisor Condoleeza Rice.

Among the weapons Wolosky advocated against the oil oligarchs was transnational criminal prosecution of individuals, similar to that later deployed against Viktor Bout. It was time, said Wolosky, for the West to “get personal” with the “oil pariahs.”

Another weapon Wolosky advocated was for Russia to renationalize its oil sector. “Given the extraordinary circumstances and the considerable stakes, the United States and multilateral organizations should actively encourage and support renationalization and re-privatization on a case-by-case basis,” he wrote.

And at the heart of White House official Wolosky’s analysis of the “oil pariahs” stood the figure of Mikhail Khodorkovsky.

In his article, – which deals only with the years 1998 to 1999 - Wolosky detailed how “Khodorkovsky’s Yukos managed to siphon off some $800 million during a span of approximately 36 weeks,” in 1999 through transfer pricing – forcing Yukos’ Russian subsidiaries to sell oil at a fraction of world market prices to the holding company.

Wolosky also described how Khodorkovsky had engaged in massive asset-stripping of Yukos subsidiaries following the 1998 financial crisis: “After three international banks acquired approximately 30 percent of Yukos following a default on a loan to an affiliated bank, Khodorkovsky sought to turn Yukos into an empty shell. He forced it to convey its most significant asset – its controlling position in oil production subsidiaries – to unknown offshore entities. At the same time, he attempted the mother of all share dilutions: by transferring a massive number of new shares to offshore entities he is believed to control.”

Not content with this, according to Wolosky, Khodorkovsky and his colleagues “loot(ed) their companies even more directly – by stealing valuable assets, including wells, equipment, and anything else that can be found on an oil field.” “From 1997 to 1998, Yukos made the oil production companies it controls part with assets having a book value of some $3.5 billion,” the U.S. White House official wrote.

But even this theft on a grand scale was not the worst of Khodorkovsky’s offences, according to Wolosky. Wolosky suggested Khodorkovsky had been complicit in two contract killings in the course of 1998 to 1999 alone. “In June 1998, the mayor of Nefteyugansk was murdered. That spring, he had led a very public crusade and hunger strike against Yukos, protesting the enormous wage and tax arrears that he claimed were impoverishing the region. (…)  The mayor had previously sent a secret cable to Prime Minister Sergei Kiriyenko requesting his assistance in the showdown.  But the mayor was found dead before Kiriyenko could answer.”

“In March 1999,” continued the U.S. official in the Foreign Affairs article, “the car of a Russian oil executive allied with Western investors against Yukos was attacked in a military-style ambush. The executive was not in the car at the time of this attempt on his life — the second such attack. His bodyguards and driver were not as fortunate, however: one was killed in the assault, the others badly wounded.”

In 2006, a Russian court sentenced former Yukos head of security Aleksei Pichugin to lengthy prison sentences for organizing these and other contract killings. European representatives have however disputed that Pichugin, who claims innocence, had a fair trial.

Khodorkovsky never took legal action against Wolosky for the very damaging allegations made against him in a highly influential U.S. journal. Remarkably, nor did he specifically refute any of Wolosky’s allegations in a letter he subsequently wrote to the journal’s editor. Instead he merely called Wolosky’s analysis “simplistic” and “misguided” and warned the U.S. that any “economic warfare” against oligarchs would worsen already fragile relations between the United States and Russia.

Today, Wolosky, who has returned to practicing international corporate law for Boies, Schiller & Flexner LLP, stands behind his views on Khodorkovsky of over ten years ago. “I have little doubt that Mr. Khodorkovsky’s business practices were highly irregular,” he says, while however skeptical that Khodorkovsky has been afforded due process. Wolosky said he was unable to comment on the Russian state’s case against Khodorkovsky.

Wolosky’s political career ended in 2001. But, while he has been largely silent on Russia and its oligarchs since then, he made numerous high-profile public interventions on the Bout case, forcing reluctant officials to keep the gunrunning mastermind on the national security radar. He attributed this reluctance to Bout’s role in performing dangerous airlifting contracts for the United States in Afghanistan and Iraq.

Two thousand and ten finally brought him the public accolades he deserved, for his groundbreaking work in bringing Viktor Bout to justice.

Meanwhile, nearly eleven years after a White House national security official called for Mikhail Khodorkovsky’s prosecution and the renationalization of Yukos, international debate still rages over Khodorkovsky’s jailing, and what it tells us about Vladimir Putin’s Russia. But it is in a very different vein from the debate about Khodorkovsky in 2000. “After the last presidential election, in 1996, the oligarchs captured Yeltsin, his successive governments, and the political process,” wrote Wolosky in 2000. “Regrettably, few signs so far point to significant changes under Putin.”  

Nemtsov's File at Compromat.Ru

Grishoyedova

 "Much a do about nothing" is a perfect phrase to describe the Western Media's frenzy with Khodorkovsky's case and now Boris Nemtsov's arrest for 15 days for breaching the law on standards of peaceful demonstration. In any other country, he'd be condemned to 500 days of community services, some fines. In Russia, he got 15 days and RFRL, AP & Co. jumped straight ahead to draw the old-fashioned argument of lack of democracy in today's RF (I always wonder how come the lack of democracy in the West is never a headline-worthy subject). Again - fast food vs fast news culture is perfect for any political wannabe to try and shift tides towards nourishment their in-reality-self-soothing goals.

Compromat.Ru has been around for a decade and a half and has been consistently updating any information on any "Prominent" figure in Russia's political and business sectors. I use the word prominent in quotation marks due to Western media's reference to Nemtsov as a Prominent Opposition to the Kremlin (boy, do they know how to cook up a title). What's even more funny in such news production is they use the same enthusiasm and rhetoric they had in mid-90s. The difference now is after crashing the ex-USSR countries to near-death, the subsequent brain-drain to the West has resulted in dozens of millions of ex-USSR citizens who've now well studied in Western political and socio-economic systems and we have the luxury to compare the old with the new and duly differentiate between
- genuine efforts to cooperation in the name of peace, prosperity and long term security for all; and
- genuine efforts to cook up a black PR case to hamper the processes described in the line above.

To familiarize yourselves with Nemtsov's political and business (for the moment he got off-ed from the political stage, he went to work in Oil & Gas sector "Neftyanoi" and at some point didn't mind at all that Khodorkovsky was finally removed from oil & gas map of the country) footprint starting from the 90s, I thus recommend that you click on this link => http://www.compromat.ru/page_26315.htm . Here are some smaple materials. =>

PART I

© "Ведомости", 11.02.2004, Иллюстрация: "Газета"

Пиарщик Немцов

Виталий Иванов, Алексей Никольский

Борис Немцов, оставшийся не у дел после провала СПС на думских выборах и отставки с руководящих постов в партии, будет трудиться в концерне "Нефтяной". Бывшие коллеги уверены, что Немцов теперь решил просто зарабатывать деньги.

• Борис Немцов, в январе оставивший пост председателя федерального политсовета СПС, переходит работать в концерн "Нефтяной". Информация об этом вчера была распространена "Интерфаксом" со ссылкой на источник в СПС. В "Нефтяном" вчера категорически отказывались комментировать тему трудоустройства Немцова. С ним самим также связаться не удалось. Но анонимный источник в партии подтверждает, что Немцов получил пост в "Нефтяном". Источник в концерне утверждает, что предположительно политик займет место вице-президента по "вопросами PR и GR".

В январе Немцов вместе с рядом политиков и общественных деятелей организовал "Комитет-2008", главной задачей которого объявлена организация свободных выборов нового президента в 2008 г. Параллельно, как утверждают источники в СПС, Немцов вел переговоры о своем трудоустройстве в концерне "Нефтяной", с президентом которого Игорем Линшицем он давно знаком.

Банк "Нефтяной" был создан в 1991 г. , а одноименный концерн - в 1993 г. Первоначально он специализировался на нефтехимии, в дальнейшем распространил свою деятельность в сферу электроэнергетики, пищевой промышленности, торговли нефтепродуктами и коммерческой недвижимости. Общий объем контролируемых активов составляет до $300 млн. Источник в РАО ЕЭС говорит, что банк "Нефтяной" ведет бизнес с рядом региональных энергокомпаний, входящих в энергохолдинг. Линшиц также был акционером ЗАО "Шестой телеканал". В 2003 г. Линшиц неудачно баллотировался в Госдуму в составе кузнецко-алтайской группы списка КПРФ.

Бывший пресс-секретарь банка "Нефтяной" Михаил Козырев говорит, что Линшиц, хотя и баллотировался в Госдуму по списку КПРФ, но всегда разделял либеральные идеи и поэтому приход Немцова в концерн в качестве "лица компании" неудивителен. Источник, близкий к переговорам Немцова и "Нефтяного", говорит, что переход столь известного политика в не самую крупную компанию вызван тем, "что в наше смутное время выбирать не приходится".

• Один из бывших коллег Немцова по фракции СПС связывает его уход в "Нефтяной" с желанием заработать денег. "Немцов по меркам своего круга небогат, а возраст уже такой, что надо что-то делать", - говорит бывший депутат. Согласно данным, переданным Немцовым в Центризбирком перед выборами, у него действительно нет в собственности ни недвижимости, ни транспортных средств, ни акций и ценных бумаг, а на счете в банке он скопил только 10 млн руб. Другой бывший член фракции правых, Константин Ремчуков, "очень рад, что Немцов уходит в бизнес". "Я надеюсь, что в следующий раз, когда он [Немцов] решит куда-то баллотироваться, в его декларации об имуществе не будут стоять прочерки, которые постыдны для человека, претендующего на лидерство в буржуазной партии", - говорит Ремчуков.

Алексей Макаркин из Центра политических технологий считает, что к работе в сфере PR и GR Немцов "вполне пригоден", поскольку за годы работы в правительстве и Думе накопил связи и опыт переговорщика. А политконсультант Глеб Кузнецов, напротив, уверен, что в "Нефтяном" Немцов будет "не более эффективен, чем в СПС". Кузнецов также предполагает, что Линшицем движет не желание приобрести квалифицированного сотрудника, а дружеские чувства и "социальные соображения".

***

Оригинал этого материала
© "Компания", 09.02.2004

"Нефтяной" лоббист

[...] После поражения СПС на недавних парламентских выборах Борис Немцов неоднократно говорил о своем желании заняться бизнесом. Правда, при этом подчеркивал, что государственные или олигархические компании его не прельщают.

С формальной точки зрения концерн «Нефтяной» нельзя причислить ни к тем, ни к другим. Однако Линшиц не скрывает своих «олигархических» амбиций. Достаточно вспомнить о его участии в акционировании ТВС или предпринимаемых «Нефтяным» попытках заполучить активы «Росэнергоатома».

Для реализации подобных замыслов Немцов может оказаться Линшицу не менее полезен, чем финансирование КПРФ или совместные турпоходы с владельцами «Альфа-групп».

***

© "Коммерсант", 11.02.2004

[...] В состав концерна "Нефтяной" входят ООО "Коммерческий банк 'Нефтяной'", агентство недвижимости, [...] сеть бензоколонок и три мясокомбината на Украине. "Нефтяной" также является акционером сайта mail.ru. Ранее концерн был акционером ТВС, но в июне 2003 года продал акции телекомпании "Базовому элементу".

["Газета.Ру", 11.02.2004: "Концерн «Нефтяной» планирует сосредоточиться на инвестировании в инфраструктуру Москвы. Продажа непрофильных активов будет продолжаться. В июне группа компаний «Агрос» приобрела у концерна макаронную фабрику «Экстра-М», а в скором времени «Нефтяной» продаст и свои мясокомбинаты."]

Объем инвестиций, которыми управляет концерн, составляет около $300 млн. Уставный капитал банка "Нефтяной" – 1 565 628 000 рублей.

Банк имеет лицензии ЦБ на осуществление банковских операций со средствами в рублях и иностранной валюте и на привлечение во вклады денежных средств физических лиц в рублях и иностранной валюте. Вклады физических лиц на 1 января 2003 года составляли 477 689 000 рублей.

Учредители – 9 юридических и 1 физическое лицо. Занял 89-е место в рейтинге журнала "Деньги" за 2003 год (размер чистых активов – 6 289 973 000 рублей). Банк владеет 75% "Севзапатомэнергостроя" и 49% "Атомэнергосбыта" (сбытовая компания "Росэнергоатома"). Президентом концерна "Нефтяной" и председателем совета директоров банка "Нефтяной" является Игорь Линшиц. [...]

PART II

Немцов кинул Ходорковского. Олигарх уже подключил прокуратуру

Илья Попцов

Есть риск, что свою избирательную кампанию по выборам в Госдуму лидер СПС Борис Немцов будет вести из следственного изолятора. Старые нижегородские дела, похоже, настигают его на самом пике его политической карьеры. Впрочем, некоторые считают, что пик уже давно прошел.

Одному из старых друзей Немцова однажды уже пришлось вести избирательную кампанию из-за решетки. Это был скандально известный нижегородский предприниматель Андрей Климентьев, это с ним Немцов не поделил пресловутые «навашинские миллионы».

История это давняя, а потому, многим, в том числе и Немцову, казалось, что она уже забыта.

Лучший друг Немцова, практически руководивший во времена его губернаторства всей экономикой области Андрей Климентьев приватизировал, находившийся почти на отшибе региона Навашинский судостроительный завод. Как и многие другие машиностроительные предприятия, завод в середине 90-х переживал глубокий кризис. Все что он мог делать, так это понтоны для армии и сухогрузы для пароходств. Однако сбыта и платежеспособных заказчиков не находилось, а потому сухогрузы строить здесь перестали, а понтоны складывали на заводской территории.

Приватизировать завод Андрею Климентьеву оказалось легко. Предприятие оказалось градообразующим, а так как работы и денег на нем не было, то рабочие предприятия за его акции не цеплялись, более того их продажа оказалась для них единственным источником доходов. Более того, когда Климентьев стал хозяином предприятия, на заводе стали платить зарплату. Правда, по схеме ни до, ни после, похоже не применявшейся. Климентьев сказал рабочим, я вам ничего не должен, а потому дам в долг, а заработаете -- отдадите, я же дам вам и работу. Деньги рабочим стали выдавать как бы в бессрочный и беспроцентный кредит, возвращать который, кстати, так и не пришлось.

Возродить предприятие Климентьев решил за счет кредита. И друг Немцов помог ему получить кредит Минфина под гарантии бюджета Нижегородской области.

Что дальше произошло между друзьями, доподлинно знают не многие. Сам Климентьев рассказывал, что Немцов много возомнил о себе, и решил забыть, на чьи деньги он избирался, и проявить самостоятельность. Люди близкие к Немцову говорят, что наоборот, Климентьев решил, что может помыкать губернатором. Рассказывают, что Климентьев, приезжая на дачу Немцова, еще от ворот начинал вопить на всю округу: «Подайте мне сюда этого еврейского мальчика!»

Так или иначе, бывшие друзья стали выяснять, кто из них хозяин в регионе. Сегодня уже мало кто помнит, что именно Климентьев стал инициатором расследования по кредиту Минфина. Два миллиона долларов из этого кредита, вопреки условиям кредитного договора с Минфином, были положены на депозит в банк другого друга Немцова – Бориса Бревнова. Когда Климентьев потребовал эти деньги на выполнение инвестиционной программы, банк ему их выдать отказался, тогда он и пожаловался в Минфин на нарушение условий кредита.

Однако свои силы он явно переоценил. Немцов в это время титуловался не иначе как преемник Ельцина, друг Сахарова, к нему в гости приезжала Маргарет Тетчер, а Климентьев лишь подпольный хозяин Нижегородской области – бизнесмен с уголовным прошлым. Пожалуй, не трудно было догадаться, на чьей стороне окажется правосудие.

Впрочем, на первом этапе правосудие оплошало. Конечно, у нижегородской прокуратуры, налоговых инспекции и полиции, у РУБОПа давно чесались руки, покопаться в делах Климентьева. Однако до этого им мешало покровительство Немцова. Когда же Немцов разрешил, оказалось, что подступиться к Климентьеву не с чем. Из его офиса не вылезали проверки, чуть ли не еженедельно раздавались победные реляции: «Нашли!», но еще через неделю оказывалось, что все не то. Может быть, его бизнес нельзя было назвать абсолютно законным, но и незаконным он не был. Раз за разом юристы опального бизнесмена опровергали все обвинения. Оказалось, что Климентьев использовал любую «дырку», любую недоговоренность, любую прореху в законе, ни разу не нарушив его. А потому, когда дело дошло до первого суда предъявить Климентьеву оказалось нечего. Чтоб уж совсем не обидеть заказчиков процесса, один из которых в это время стал вице-премьером, а второй председателем совета директоров РАО «ЕЭС», суд приговорил бизнесмена к тому сроку, который тот уже провел в заключении во время следствия.

Результатом остались недовольны обе стороны. Климентьев подал аппеляцию, желая получить полное оправдание. Нижегородская городская прокуратура решила обжаловать приговор, желая добиться более сурового наказания.

Но счастье уже не могло улыбнуться Климентьеву. Как мы отметили, Немцов стал уже вице-премьером, Бревнов то ли вторым, то ли первым человеком в РАО «ЕЭС» (пытаясь выяснить это, он потом и вылетел оттуда с треском), а таких высокопоставленных свидетелей у нас в стране не сажают. Кроме того, в этой компании оказался и бывший министр финансов Борис Федоров, и ряд других высокопоставленных чиновников. В результате после второго суда Климентьева осудили на шесть лет и конфискацию. Конфисковывать, правда, оказалось нечего, выяснилось, что у бизнесмена просто ничего нет… кроме очень богатых родственников, которые и владели официально его машинами, квартирами, ночными клубами и заводами.

Сегодня уже ни кто не скажет, действительно ли Климентьев хотел украсть те шесть миллионов долларов, которые он перевел в Норвегию, в оплату оборудования и разработки проекта современного сухогруза, или же он всерьез заботился о реализации инвестиционной программы Навашинского завода. Факт в том, что из-за процесса против него деньги так и остались в Норвегии, завод – без работы, область с долгом перед Минфином в несколько миллионов долларов. Буквально через год, после кризиса 1998 года, этот долг увеличится в рублевом эквиваленте еще в четыре раза, а вместе с другими заимствованиями Немцова за счет регионального бюджета, буквально раздавит нижегородскую экономику и из десятки регионов-доноров выбросит область в разряд дотационных.

Но у Немцова уже начнется московский этап карьеры, а потому будут забыты и Навашинские миллионы, и аферы с «Инкомбанком», который при содействии Немцова за мизерный кредит получит здание из федерального бюджета, и многое-многое другое, достойное внимания правоохранительных органов.

И, наверное, так ни кто и не вспомнил бы о делах минувших дней, если б накануне кампании по выборам в Госдуму в ближайшем декабре, Немцов не обидел одного из главных своих спонсоров.

По сложившейся еще в ельцинские времена традиции российская экономическая элита давно привыкла прикармливать отечественный политический бомонд, не разбирая при этом, кто правый, кто левый. Одни и те же компании отчисляли деньги на выборы и демократам, и коммунистам, и либералам. Другими словами всем, у кого был хоть малейший шанс перебраться через пятипроцентный барьер на выборах. Выгоды от такого лоббирования были очевидны, а потому, в общем-то, не удивительно, что отчисления на содержание полного спектра партий представленных в Госдуме все крупные компании закладывают, чуть ли не в бюджет.

• Новую практику вдруг стал вводить глава «ЮКОСа» Михаил Ходорковский. Если раньше и сами партии брали деньги у всех, кто дает, по принципу «деньги не пахнут», то теперь Ходорковский предложил им быть более разборчивыми. Свои деньги он перечисляет лишь тем, кто дает обязательство не брать у других. Дал такие обязательства и глава СПС Борис Немцов. Однако в отличие от других партийных боссов сдержать не сумел. Не сумел отказаться от «подарка» старых друзей из Альфы и еще двадцати альтернативных источников.
• 
  
• На что Немцов рассчитывал не понятно. Утаить от Ходорковского подобную информацию ему бы все равно не удалось. А когда в «ЮКОСе» узнали о «неразборчивости» Немцова, да он еще и заартачился с выполнением взятых на себя политических обязательств, то, естественно, перекрыли СПС отчисления. Кроме того, похоже, что Михаил Ходорковский тоже решил показать Немцову кто в доме хозяин, как тот когда-то доказывал это Климентьеву.
• 
  
• А потому на свет были вытащены как старые дела по навашинским миллионам, так и несколько новых. К делу вновь подключили прокуратуру, на этот раз, правда, Генеральную, которая теперь и должна разобраться с долей вины экс-губернатора в разбазаривании бюджета нижегородской области.

Впрочем, пока прокуратура еще находится в нерешительности. Немцов хоть уже и не вице-премьер, но все-таки контролируемая оппозиция. Решено, что стимулировать прокуратуру к действиям должна пресс-конференция, которую на днях должен дать один из бывших соратников Бориса Немцова по работе в администрации нижегородской области. Этот бывший высокопоставленный чиновник нижегородской областной администрации в свое время оказался замешан в аферах с водкой, зерном и иностранными инвесторами. Ему самому грозил не малый срок, который ему согласились простить за показания против бывшего шефа. Конечно, программы защиты свидетелей в нашей правоохранительной системе еще не существует, но она имеет не менее действенные механизмы. И эти механизмы уже запущены.


PART III

Запись разговора первого вице-премьера правительства России Бориса Немцова с бизнесменом Сергеем Лисовским

14 мая 1997 года. 10:55 Немцов. Я прождал две недели, сейчас мне надо заполнять декларацию соответственно с указом президента. Я ее сейчас не заполню, допустим, потому что у меня нет денег на самом деле. Потом выяснится, что я эти деньги скрыл, будет скандал международный.
Лисовский. Подожди. Мы же можем тебе дать сейчас все документы. Там же идут банковские платежи, но не от меня это зависит. Я готов тебе все платежки предоставить.
Немцов. Какие платежки?! Мне не нужны никакие платежки! Там будут живые деньги проверяться.
Лисовский. Я понимаю. Эти деньги придут, но я ничего отменить не могу, все запущено, мы ждем на днях все эти выплаты. Мы можем дать справку с тех денег, которые придут, но время прихода не от нас зависит. Деньги уже точно придут, я гарантирую стопроцентно.
Немцов. Так со мной себя вести - это глупость вы делаете. Это с вашей стороны глупость.
Лисовский. Я делаю свою работу и делаю ее хорошо. Если бы мы были партнеры, то ты должен войти...
Немцов (перебивает): А ты мог бы соизволить после того позвонить и сказать: "Боря, ты знаешь..."
Лисовский. Боря, а ты знаешь, как к тебе трудно дозвониться? Я тоже человек с определенной гордостью.
Немцов. Да не надо. Ты ни разу не звонил. У меня списки есть, кто куда звонит.
Лисовский. Я тебе звонил всю неделю. Потом принял решение: если я тебе потребуюсь, ты позвонишь. Поэтому я все сделал, сделал классную работу, лучше меня никто не сделает. То, что задержали, - мы виноваты, но это не моя вина. Более того, Григорьев (главред издательства "Вагриус". - Ред.) - творческий человек. Он мне, к сожалению, поставил эту проблему только два дня назад, он мне сказал, что они задержали платежки. Я был в полной уверенности, что все сделано, потому что все документы, все контракты подписаны.
Немцов. Можно задать один вопрос? Когда будут деньги? Дату назовите.
Лисовский. Я тебе готов ответить через два часа.
Немцов. Через два часа я буду в Газпроме
Лисовский. В течение дня я готов перезвонить, когда ты будешь на месте. А то, что это будет, я тебе гарантирую, потому что все сделано с нашей стороны - все проводки, все документы, все контракты. Я даже остановить ничего не могу. Все, что от меня зависит, - я все сделал. Поэтому деньги придут, все контракты проплачены, все запущено. Наша вина, я извиняюсь, что не позвонил. Честно говоря, я был уверен, что Григорьев поставит в курс дела, потому что он общается с твоими людьми. Я был в полной уверенности.
Немцов. Дело даже не в этом. Если бы не царский этот указ о подписании декларации... Это скандальное дело, потому что они будут расценивать это как простой обман.
Лисовский. Постой. Я гарантирую. Ты можешь внести это в декларацию.
Немцов. Я не буду вносить, потому что там проверка начнется.
Лисовский. Деньги придут.
Немцов. Короче, слушай меня. Этот вопрос стал чисто политическим. Мне неприятно, что он таким стал. Из-за того, что вы не соблюдаете условия договора. Почему вы не соблюдает сейчас не обсуждаю. Вопрос это политический! Меня интересует дата конкретная и твоя расписка, что в такой-то день будут перечислены такие-то суммы, - твоя личная, не Григорьева какого-то, который за нос всех водит, а твоя. Ты пишешь: я, Лисовский, обязуюсь, что к такому-то числу в соответствии с договором такая-то сумма Немцову будет перечислена на счет. И там есть еще Лариса Крылова, мой соавтор. Ей там 25 тысяч.
Там общий платеж 100 тысяч - как ты знаешь, как договаривались. Правильно? (Речь идет о деньгах за книжку Немцова "Провинциал". - Ред.)
Лисовский. Да.
Немцов. Иначе я не могу заполнять декларацию. Я - автор указа и не могу ее заполнить. Я сейчас прошу Бориса Николаевича, чтобы он попридержал указ из-за вас.
Лисовский. Когда должны прийти деньги, чтобы ничего не задерживать?
Немцов. Указ выйдет по моей просьбе послезавтра. Хотя он его подписал вчера.
Лисовский. Значит, завтра у тебя должны быть деньги.
Немцов. Не завтра, можно послезавтра.
Лисовский. Понял.
Немцов. Вы меня подставляете, бл..., на ровном месте.
Лисовский. Борь, я согласен. Но мог бы твой человек хотя бы мне позвонить.
Немцов. Звонят по двадцать раз. Там этот Григорьев к х... всех посылает.
Лисовский. Мне бы сказали, кто ведет это дело. Два дня назад мне Григорьев сказал, что задержали платеж. Я был в полной уверенности, что все в порядке, потому что с нашей стороны все сделано. Он мне только говорит: "Они дали нам все платежки. Оказывается, они задержали на две недели". Только в понедельник он мне это сказал.
Немцов. Короче, давай так договоримся. Там два счета. Потому что он еще и это забудет. У него куриная память, бл...
Лисовский. Может мне твой человек, кто ведет, перезвонить в офис, и завтра все будет сделано.
Немцов. Хорошо, пока.

Гнев, паника, спешка

"Это политическое дело!" А собственно, почему?". Комментарий Александра Минкина

Разговор местами выглядит абсурдно.

• Немцов требует денег, но не корысти ради, а токмо чтобы исполнить волю президента и правильно заполнить декларацию. Стремление к чистоте похвально. Жаль, ради этой личной чистоты он на три дня задерживает указ, давая всему жулью лишних трое суток для того, чтобы переписать добро на тещу, на племянника, на Каймановы острова.

Немцов дважды повторяет пугающую формулу: "Это политическое дело!" А почему политическое? Можно предположить, что он заботится не столько о чистоте декларации, сколько о чистоте своей кандидатуры к будущим президентским выборам.
Увы, мы так и не знаем, чем объяснить пронизывающие разговор гнев, панику и спешку.

• Если чиновник задерживает указ президента, то неужели ради соблюдения инструкции?
• Впрочем, личные мотивы Немцова нас интересуют мало. Главное - первый вице- премьер из личных мотивов задерживает указ президента.

В отличие от большинства, встретившего аплодисментами приход Немцова в правительство, мы ни секунды не верили, что он справится с коррупцией. Уж больно часто повторял он, что будет выжигать ее каленым железом.
Многие еще помнят апрельскую телепередачу из Кремля. ; Нам показали; как Ельцин сидит с Немцовым перед телекамерами и хвалит за честность его и себя: "У нас с вами одно кредо - взятки не брать... Я уже указ подписал. И мы в личном плане здесь такие, что никакие СМИ никогда нас не зацепят, потому что нет предмета для такого, так сказать, обсуждения в обществе. Ни он ни копейки не взял, ни я ни копейки не взял - вот в чем вопрос. Конечно, бедновато живем, но ничего - хватает".
Многие с усмешкой слушали жалобы президента на бедность: мол, видим мы, как вам хватает.
Но вот министры заполнили декларации, и оказались, что, и правда, они голь перекатная. Ни денег у них, ни имущества.
Затеяли пересадку на отечественные машины - тоже ничего не вышло. Что теперь будем внедрять: отечественные штаны? Разве в этом дело?

• Мы наблюдаем, как все чиновники, повинуясь президенту, неустанно борются с коррупцией, а работать им в результате совершенно некогда. У нас 70 лет непрерывно шла битва за урожай, увенчавшаяся ежегодной покупкой десятков миллионов тонн зерна, мяса, масла за границей. Так и сейчас: боремся с коррупцией дома, а арестованных "авторитетов" нам присылают из-за границы.